“Нельзя забывать об этих людях” – интервью с сотрудником МККК о поиске пропавших безвести

Русский

“Нельзя забывать об этих людях” – интервью с сотрудником МККК о поиске пропавших безвести

ICRC / Brendan Hoffman

По крайней мере, тысяча человек пропали без вести из-за вооруженного конфликта на востоке Украине. Владимир Навроцкий, сотрудник МККК в Славянске, уже более года работает с семьями, которые ищут своих родных. В этом интервью он рассказывает об особенностях и сложностях своей работы.

В чем заключается деятельность МККК по поиску пропавших без вести?

По заявлениям родственников мы пытаемся найти пропавших без вести людей. Ищем всех: и военных, и гражданских лиц. Мы работаем с представителями всех сторон конфликта с целью выяснения судьбы пропавших и для того, чтобы облегчить страдания их родственников. Это очень деликатная работа. Поэтому вся информация, связанная с делами, над которыми мы работаем, является конфиденциальной.

С чего начинается поиск пропавшего без вести?

Сначала мы регистрируем каждый случай, заполняя вместе с членом семьи специальную форму. На этом этапе я объясняю, что такое МККК, что мы можем сделать, а что – нет. Это очень важно, ведь мы не хотим вызвать необоснованные ожидания. Никогда не знаешь, сколько времени займет встреча. Казалось бы, что может быть проще, чем заполнить бланк на четыре страницы. Люди рассказывают не только об исчезновении родственника, а и о трудностях, которых у них предостаточно. Во время таких разговоров важно оценить проблемы людей и их потребности, чтобы мы могли предоставить им надлежащую поддержку.

missing people2

ICRC/ Brendan Hoffman

Как осуществляется процедура поиска?

Во-первых, мы определяем, какие структуры, органы власти и организации могут предоставить информацию о судьбе пропавшего. Мы можем обращаться с запросами в судебные органы, лаборатории судебной экспертизы или органы следствия. Кроме того, мы обращаемся ко всем сторонам конфликта.

После получения ответа мы сообщаем семье о результатах нашего запроса, даже если информации о разыскиваемом лице нет. Затем мы продолжаем поиск, направляя запросы в другие институции. Мы связываемся с семьей по крайней мере один раз в три месяца, не смотря на то, есть новости или нет, и сообщаем о наших действиях. Рассказываем, какие меры предприняты, и выслушиваем заявителя, чтобы узнать, что поменялось и какие новые проблемы появились. Нельзя забывать об этих людях. Ведь очень часто они чувствуют себя покинутыми и одинокими в своем горе. В конце разговора я иногда понимаю, что им стало лучше, только благодаря тому, что кто-то их выслушал.

Что наиболее трудное в работе с семьями пропавших без вести?

Наиболее трудным в эмоциональном плане является регистрация дела о пропавшем без вести, поскольку каждый такой случай – трагедия. Кроме этого, люди, живущие вблизи линии разграничения, не могут спать по ночам из-за обстрелов, их дома наполовину разрушены… Они нередко становятся жертвами мошенников, которые за большие деньги обещают им найти их пропавших без вести родственников. Поэтому они могут быть враждебными, агрессивными и даже кричать на нас. Исчезновение любимого человека – это большое горе, это жизнь в постоянной неопределенности, между отчаянием и надеждой. Это выматывает.

Коллеги говорят, что в работе с людьми ты один из лучших. В чем твой секрет?

Наверное, я просто люблю свою работу. Люблю помогать и делать добро. Мне не безразличны эти семьи, и я делаю все, что могу, чтобы облегчить их горе – других секретов у меня нет.

Share this article